В интервью Евгения Зима – автор идеи «Классика в темноте», художественный руководитель проекта «Музыка в темноте» – рассказала JazzPeople о том, как рождаются звездные проекты и чего это стоит.
О рождении идеи
– Проект «Классика в темноте» стартовал осенью 2016 года. Расскажите как он начинался ?
– На тот момент я занималась программой классической музыки для фестиваля Roof Music Group, который любят и знают в нашем городе. Его организаторы предложили мне сделать классический проект в закрытом помещении, так сказать, зимний вариант музыки на крышах. И тогда появилась идея создания «Классики в темноте», в качестве площадки выбрали Планетарий на Горьковской.
Проект был совершенно новый, инвестиций не было, я собрала его, руководствуясь безумной и прекрасной идеей, что классическая музыка может и должна существовать не только в академических стенах, она должна быть живой, современной, на пике, сохраняя при этом качество и традиции. Нестандартная площадка Планетария и соединение с современными технологиями давали новое прочтение и привлекали новую публику. Тогда, в 2016 году, объединив классику и цифровые технологии, я еще не понимала, что создаю целый формат и стану его флагманом.
О сложностях проекта «Классика в темноте»
– И все сразу удалось? Ни разу не хотелось бросить безумную затею играть, не видя друг друга и ноты?
– Был момент, когда я чуть не отказалась от задумки, во время первой репетиции в Планетарии стало ясно, что играть в абсолютной темноте целому оркестру программу на полтора часа невозможно – все наизусть и без какого-либо визуального контакта между артистами. Некоторые мои коллеги, замечательные музыканты, тогда отказались играть, ушли, потому что это было сложно даже представить, как играть 150 нотных страниц наизусть в темноте! А если ошибешься? как смычок в такой темноте нащупать? Но я не сдалась и с самыми классными и отчаянными мы остались.
Представьте, 10-12 человек должны вступить одновременно, не имея зрительного контакта друг с другом. Каждому концерту предшествовала огромная репетиционная работа.
Я рискнула, и мой коллектив «Виртуозы Петербурга» справился!
Мы все горели идеей, репетировали ночами, были вдохновлены, у нас была миссия, волшебство нам помогало, а горячий прием зрителей на каждом концерте придавал все больше сил.
Время шло – каждый концерт «Классики в темноте» собирал аншлаги и солдауты. Мне стало понятно, что нужно развиваться дальше. Нужны были инвестиции, нужно было сделать рывок. Я понимала, что для меня и для проекта оставаться в Планетарии было бы стагнацией. Спокойно, успешно, но без развития.
Об уходе из Планетария
– Какой вектор развития вы тогда избрали?
– Для меня развитие – это всегда усилие. Мне хотелось, чтобы люди получали больше эмоций, впечатлений, комфорта. К лету 2017 года мы сделали 8 разных программ – у меня была команда, которую я вела за собой и были идеи о большом шоу, который изменит мир, людей, представление о классике.
Все это не могло быть реализовано в стенах Планетария. Слишком много там было условностей. Например, «Звездное небо» нельзя зажигать больше чем на 12 минут, иначе оно перегревается. Дорогие билеты, чтобы покрыть все затраты на проект. При этом зритель приходит в старое здание советской постройки, которое не оправдывает ожидания по уровню удобства.
Я понимала, что моя миссия – полностью погрузить зрителя в состояние, где ангелы ему поют, в состояние, где у него душа разворачивается, и состояние это продлить, сохранить, чтобы музыка в темноте стала для него светом, надеждой, отдохновением.
Я тщательно работала над качеством проекта – приглашала ведущих солистов Мариинского театра, Михайловского, для них, к сожалению, не было даже гримерки. В общем, сложности накапливались.
Об инновациях проекта «Музыка в темноте»
– Когда вы поняли, что вы и организаторы Roof Music Fest по-разному видите дальнейшую судьбу проекта?
– Ребята и сейчас продолжают делать концерты с названием «Классика в темноте» в Планетарии. Я уверена, что формат классическая музыка под звездами нашел своего зрителя. В 2017 году ко мне обратилось музыкальное агентство JazzDoIt. С ними мы сделали осенью 2017-го концерт в БКЗ «Октябрьский». Это был скачок проекта с 350 до 3500 тысяч человек. Я была счастлива. Что шоу «Музыка в темноте» стало проектом, аналогов которому нет на музыкальном рынке ни в России, ни за рубежом.
Мэппинг, генеративная графика, 3d motion дизайн, кинект, лазерное и световое шоу – все это удалось включить в проект. Также принимали участие финалисты проекта «Танцы» на ТНТ, ведущие хореографы, художники по костюмам. Над созданием графики трудился один из лучших в России режиссеров визуальных искусств Максим Шипачев.
Оркестр Виртуозы Петербурга – это одни из лучших музыкантов в мире классики, лауреаты международных конкурсов. Голоса шоу – ведущие солисты Михайловского театра Мария Литке и Роман Арндт. Над созданием перфоманса работают 200 человек.
После концерта в «Октябрьском» мы провели европейскую премьеру в Рижской Филармонии, где людям не хватило билетов на шоу и зрители даже стояли в проходах. В конце апреля 2018-го мы отправляемся в тур по Центральной России, затем в Скандинавию и заканчиваем тур в Калининграде.
В программе у нас не только классическая музыка, но и джаз, саундтреки к фильмам. Концерт мы начинаем с барокко и заканчиваем неоклассикой. Я бы не называла происходящее на сцене концертом – скорее спектакль или фильм.
Об особенностях восприятия в темноте
– Другой жанр, кроме классики, так же завораживающе звучал бы в темноте?
– Не вся музыка гармонично звучит в атмосфере темноты. Когда выключен свет, наше восприятие меняется, и начинает происходить магия. Поэтому не от жанра, а от конкретной музыки зависит многое. Не всю классику можно слушать в темноте и также с джазом и роком.
Многие филармонии и театры в регионах подхватили формат идеи и пробовали повторить, но не все оказалось успешно, потому что недостаточно играть в темноте, временами включая видеоряд. Я рада, что идея музыки в темноте нашла отклик в сердцах людей, но выступаю за то, чтобы все делалось качественно.
Об уникальности «Виртуозов Петербурга»
– Концерты проходят в достаточно необычной атмосфере – в темноте. Свет отсутствует полностью, или сцена все-таки подсвечена?
– Коллектив «Виртуозы Петербурга» – единственный в мире, который играет это шоу, сложнейшую оркестровую музыку, без нот. Наш концерт проходит в полной темноте, в команде есть даже специальный человек, который на площадках заклеивает все огоньки на мониторах. Поэтому происходит полное погружение. Когда нет возможности видеть, другие органы чувств, особенно слух, обостряются. В зале, конечно, не постоянно темно – совмещаем темноту с визуальными световыми и цветовыми эффектами.
Об эмоциональном состоянии на концертах
– Артисты и зрители испытывают одинаковое состояние, находясь в такой обстановке?
– Чаще всего люди в зале начинают плакать, не потому что им плохо или тяжело, а потому что обрушивается гамма чувств и открытий, с которыми сложно совладать. Даже у нас, музыкантов, сыгравших огромное количество концертов, подступают слезы каждый раз, когда происходит магия. В этом состоянии, когда ты расслышал музыку ангелов, заключена правда и вся суть проекта. Не в новых технологиях, хотя и это очень важно и красиво.
О джазе и классике
– Вы много участвуете в классических проектах, но нередко вас можно встретить в джазовых кругах. Насколько отличается взгляд на творчество, его подачу, восприятие музыканта-классика от джазмена?
Пианист Алексей Рыбальник: «Будущее за новой, авторской музыкой»
– Я получила консерваторское образование, потом долгое время работала со своим джаз-бэндом и пела авторские песни, близкие к джазу. Могу сказать, что это большая удача объединить в проекте и джазовых, и классических музыкантов. Потому что это 2 разных полюса, и взгляды отличаются кардинально.
У нас в шоу играет и саксофон, и джазовая гитара, и фламенко гитара, и этнические инструменты сарод ,кахон. Мне было бы скучно делать эссенцию только одного жанра. Я думаю, успех проекта во многом базируется на том, что два мира встретились и объединились.
О миссии проекта
– Что важнее, по-вашему, делать музыку, которая нравится самому, или которая понравится всем?
– Пожалуй, ту музыку, в которую ты веришь. Я не умею играть то, что мне не нравится. Я полностью влюбляюсь в то, что мы играем в шоу. Когда выхожу на сцену в таком состоянии, я знаю, что сказать этой музыкой, и зритель это чувствует, а значит, это понравится и ему. Одна из миссий проекта – привлечение молодежи, чтобы новое поколение полюбило классику. Ко мне после шоу подходили молодые люди и девушки и говорили, что никогда бы не подумали, что оперная ария может звучать и «выглядеть» так привлекательно!
О сути музыки
– Как музыка влияет на обычную жизнь человека?
– Это интересный вопрос. Для меня музыка определяет всю мою жизнь. Например, я уйду из кафе, если музыка, которая там играет, мне не нравится. Когда знакомлюсь с людьми, спрашиваю, что они слушают. Люблю тишину слушать, потому что из нее рождается лучшая музыка внутри меня. Для меня музыка – это полное включение, работа и удовольствие. Я хочу научить людей слышать музыку и придавать ей чуть большее значение.
О личной жизни
– Помимо музыкальной деятельности, вы занимаетесь воспитанием двух сыновей. Часто ли приходится жертвовать временем, проведенным с семьей, ради творчества, и наоборот?
– Успеть все – сложно, но надо уметь переключаться. Бывает, провожу время с детьми, а в голове крутится музыка, думаю, как сыграть лучше. Отлавливаю такие мысли – старюсь быть здесь и сейчас. Раньше, когда дети были маленькие, мне часто приходилось брать их на репетиции. Они конечно, не могут усидеть спокойно. Бывало, бывало даже смычки у музыкантов отнимали. (Улыбается)
С уверенностью могу сказать, что хоть для мамы не просто репетировать с детьми, но на детей музыка оказывает прекрасное и воздействие. Мои парни поют отлично, играют на всем, что стучит и пищит. Они растут музыкальными, но в официальные школы отдавать их не хочу. Сама прошла весь путь от школы до консерватории, поэтому хочу, чтобы музыка стал их личным выбором. Как любовь – должна прийти сама.
Рекомендуем: Биография Хиблы Герзмавы