В российском музыкальном пространстве появился новый эпатажный проект Junkyard Storytellaz. Из нестандартного интервью Сэма Моргунова и Грега Залежнева порталу JazzPeople вы узнаете обо всех участниках группы, в каком стиле играют Джанкярд, с чего начиналось их творчество, чего можно ожидать от музыкантов, играющих garage soul, и какие фильмы можно озвучивать музыкой Джанк’ярд Сторитэллаз.
– Назовите главное отличие Junkyard от других коллективов? Что вы предлагаете своим слушателям на выступлениях?
Грег: «Как бы ни обстояли дела в современной музыкальной индустрии, мы не воспринимаем музыку и «сцену» как некоторый рынок, на котором есть конкуренты, размахивающие преимуществами и отличиями. Мы не относим себя ни к одной из сект, объединенных тегами «инди», «русский», «рок-н-ролл» или «андеграунд».
То, что мне самому нравится в Junkyard – первоклассные музыканты, которые умеют играть точно, а в любой момент не постесняются перевоплощения в промышленную мясорубку.
Да, мы можем надеть пиджаки и сыграть свои песни спокойнее перед людьми, которые зашли поужинать в хороший ресторан, но не исключено, что за 24 часа до этого, одна часть нашей группы играла традиционный джаз в биг-бэнде, а другая ползала в пыли и пускала слюни под the Stooges, пребывая на грани безумия.
Для нас играть вместе эту музыку абсолютно естественно, почти инстинктивно, поэтому мы ничего не предлагаем, и зритель нам ничего не должен. Иногда бывает приятно провести время с людьми, которым ты ни черта не должен, не правда ли?»
Сэм: «Я по роду занятий тесно связан со всей этой клубной/барной историей, поэтому через меня так или иначе прошли, без преувеличения, сотни разного рода банд, музыкантов и прочих маргиналов. И я вот что скажу – я не сталкивался ни с одним коллективом (за малыми и крайне будоражащими исключениями), в котором музыка сочиняется и играется настолько же искренне.
Грег – это вообще колосс, я не шучу
Это не лирический герой. Если он поет про безумие, катарсис или нечто, пограничное смерти, то это правда. До последнего слова. Я правда считаю, что такие засранцы рождаются в один из миллиона случаев. Да и еще крайне немногие из подобных приходят именно к музыке».
– Ваш стиль игры строится на основе джаза, но все же шагнул далеко вперед от него. Как бы вы назвали свой стиль? И как он задумывался?
Сэм: «Мы называем свой стиль garage soul, притом лично я не смог бы дать более меткого определения. В этом всем есть огромное количество экспериментов, обертонов, да и в целом нюансов. Но если обобщать, то такая трактовка нашего звучания подразумевает то, что мы играем соул-музыку, вышедшую по сути из джаза и фанка, и иногда делаем это реально бешено, с безумием гаражного панк-рока.
Мы любим ироничное пижонство, иногда я пишу темы с названиями, типа Gasoline Moses или Flesh Helicopter (Грег постоянно бесится из-за этого, но я думаю, что любя). Все же мы по большей степени в контексте лирики, в том смысле, что весь Джанкярд – это про чувства.
Это не выпячивается, просто так вышло, что они есть, и они довольно интенсивные, такое физически невозможно держать в себе. Это музыка состояний, здесь нет ни капли вранья. Наша музыка вытекает из того, кто мы такие, а так вышло, что каждый из нас ведет не самый типичный стиль жизни, так назовем это».
Грег: «Джим Моррисон» говорят они, когда читают тексты, «Morphine» – когда слышат саксофон, говорили и «The Doors» когда у нас не было басиста, и конечно, же называют нас «джазистами» из-за клавишных и саксофонных соло.
Это происходит почти каждый раз и вызвано тем, о чем я говорил, отвечая на первый вопрос. В головах у людей есть некоторый «рынок», и им намного проще дается покупка мяса африканской дикой собаки, если кто-то повесит рядом описание «Что-то среднее, между уткой и говядиной».
История нашей поэтической манеры начинается задолго до того, как все мы встретились, и берет начало из моей московской жизни. Последняя группа, в которой я пел в Москве – Shabby Mongrelz («Облезлые Дворняги»).
Возвращаясь на «рынок», можно сказать, что это была смесь фолка (не путайте с народной музыкой), гранжа и блюза. Мы постоянно оставались без работы, жили временными заработками, много пили и толком нигде не играли.
В то время у меня с собой всегда был оранжевый блокнот, в нем я записывал всякие забавные выражения, истории, стихи и тексты песен. Он весь вымочен в водке, слезах, вывалян в грязи и намотал со мной не одну тысячу километров, когда я автостопом катался по стране.
Там много откровенно неудачных сопливых стихотворений, но есть и то, что легло в основу песен Junkyard Storytellaz. В первую неделю моей жизни в Питере меня познакомили с Сэмом на какой-то дикой вечеринке в баре «Мука», я пел тексты из блокнота, а Сэм подыгрывал на фортепиано. Стиля у этого не было, говорили «Том Уэйтс»…».
– Что значит название вашей группы – Junkyard Storytellaz? И какая у вас история?
Грег: Junkyard – свалка. Storytellaz – рассказчики историй. Это название навеял мне один рассказ, который я читал в детстве, но никак не могу вспомнить автора и название. Четверо бездомных садятся у костра, пьют спирт и рассказывают байки о том, как они были принцами и миллионерами и лишились всего в миг.
Наша история началась в барах. Каждому было что рассказать. Поэтому мы пили, играли музыку, травили байки и убивали время. Можно, конечно, придумать какую-нибудь загадочную историю про свалку, но в этом нет необходимости.
– Как вы думаете, для фильмов каких жанров ваша музыка подошла бы как нельзя лучше?
Сэм: Интересный вопрос. Я бы отнес сюда, пожалуй, нейро-нуар, пост-хентай, костромской гиперреализм, порнография, безусловно, может быть свиная натуралистическая документалистика.
– Расскажите о ребятах в коллективе. Кто пишет тексты, музыку?
Грег: Когда я переехал в Санкт-Петербург, были две группы, которые вызывали у меня восхищение – Smoking Groove Jam Orchestra и Al’Kov. Когда они играли, у меня возникало ощущение, что на моих глазах происходит нечто, определяющее десятилетие.
Конечно, после окончания концертов, я вновь возвращался в мир, зависший между водочно-генитальной поэтикой группы «Ленинград» и инфантильно-вялого хипста-поп. Никакой культурной революции не происходило, но достаточно было и той художественной реальности, которую эти группы создавали на своих шоу.
Когда я смотрел на Smoking Groove и Al’Kov, мне казалось, что играть вместе с этими музыкантами возможно только в параллельной реальности, где у меня есть хотя бы 1 класс музыкальной школы, но случай все расставил на свои места.
Таким образом в JYST собрались джазовые/фанковые музыканты, рептилии из психоделик-рока, и я, который в 17 лет орал на панк-концерте песню «Bite It, You scum» G.G.Allin’а вместе с группой Acid Shock, а в 22 пел для бомжей у метро.
Сэм: Если поместить Грега в благоприятные условия, то минут через 50 (в среднем) он так или иначе начнет об этих своих бомжах. Хоть часы сверяй.
А парни у нас непростые.
Мишаня – установка огнеструйного бурения
Мишаня играет на бариках. Я правда не встречал более аутентичного джазмена, такие в середине 40-х рождались. Но при этом в Junkyard это машина, монстр, установка огнеструйного бурения. Надо видеть. Без преувеличений, это буквально одаренный музыкант-мультиинструменталист. Он пропишет весь альбом с первого дубля, даже если у него выкачают кровь и зальют жидкий азот. Есть несколько инструментов, на которых Мишаня не умеет играть, но мы пока не знаем каких.
Николя – смесь Тютчева, Босха и Мамлеева
Николя. Сакс. Что тут сказать. Любимец-младшой, смесь Тютчева, Босха и Мамлеева, единственный в банде, кто получает профессиональное музыкальное образование. По сути своей, нельзя объяснить феномен происхождения Колюни на свет иначе, кроме как вмешательством потусторонних сил. Мы придерживаемся теории, что он в свое время был опрокинут в чан с каким-нибудь экспериментальным стимулятором.
Даниил – еврейский красавчик
Даниил – еврейский красавчик, заправляет баром, сетует на то, что малышки недолюбливают басистов, а вообще изначально – гитарист Al’kov. Даня попал к нам в группу так. Он прилетел из Одессы, сошел с трапа, а тут мы: «Данек, ты пробовал когда-нибудь играть на бас-гитаре? Да? Тогда ты едешь с нами на концерт в Москве, выезжаем послезавтра». Вот без шуток, так и было.
Про Грега вы и так знаете
Ну и конечно, если о всем коллективе, то в команде проекта джанк’ярд сторитэллаз много наших близких друзей. Это старина Боб и Макс Опасных – первоклассные дизайнеры, учредители Boorime Radio и организаторы безбашенных фестов, Кэст и Аннушка Дактиль – они отвечают за видеосъемку, Юрец – это наши уши и руки, он рулит звуком. Список этот, разумеется, неполный.
Беседовала Виктория Мэлл
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: Джазовые исполнители, быстро завоевавшие популярность
